Неточные совпадения
Появились кокотки и кокодессы;
мужчины завели жилетки с неслыханными вырезками, которые совершенно обнажали
грудь; женщины устраивали сзади возвышения, имевшие преобразовательный смысл и возбуждавшие в прохожих вольные мысли.
Напротив — рыжеватый
мужчина с растрепанной бородкой на лице, изъеденном оспой, с веселым взглядом темных глаз, — глаза как будто чужие на его сухом и грязноватом лице; рядом с ним, очевидно, жена его, большая, беременная, в бархатной черной кофте, с длинной золотой цепочкой на шее и на
груди; лицо у нее широкое, доброе, глаза серые, ласковые.
Мужчины — те ничего не говорят: смотрят на вас с равнодушным любопытством, медленно почесывая
грудь, спину или что-нибудь другое, как делают и у нас мужики в полях, отрываясь на минуту от плуга или косы, чтоб поглядеть на проезжего.
Как только она вошла, глаза всех
мужчин, бывших в зале, обратились на нее и долго не отрывались от ее белого с черными глянцевито-блестящими глазами лица и выступавшей под халатом высокой
груди. Даже жандарм, мимо которого она проходила, не спуская глаз, смотрел на нее, пока она проходила и усаживалась, и потом, когда она уселась, как будто сознавая себя виновным, поспешно отвернулся и, встряхнувшись, уперся глазами в окно прямо перед собой.
В ложе была Mariette и незнакомая дама в красной накидке и большой, грузной прическе и двое
мужчин: генерал, муж Mariette, красивый, высокий человек с строгим, непроницаемым горбоносым лицом и военной, ватой и крашениной подделанной высокой
грудью, и белокурый плешивый человек с пробритым с фосеткой подбородком между двумя торжественными бакенбардами.
Все три девицы Епанчины были барышни здоровые, цветущие, рослые, с удивительными плечами, с мощною
грудью, с сильными, почти как у
мужчин, руками, и, конечно вследствие своей силы и здоровья, любили иногда хорошо покушать, чего вовсе и не желали скрывать.
Тогда я прильнул бы к его
груди, и, быть может, мы вместе заплакали бы — ребенок и суровый
мужчина — о нашей общей утрате.
Молодые и не совсем молодые женщины, в одеждах, обнажавших и шеи, и руки, и почти
груди, кружились в объятиях
мужчин в ярких мундирах.
Ругаясь и плюясь, Грушина отправилась и уборную и там, при помощи горничной, расправила складки своего платья на
грудь и спину. Возвратясь в зал, хотя и в более скромном виде, она все же усердно искала себе поклонников. Она грубо заигрывала со всеми
мужчинами. Потом, когда их внимание было отвлечено в другую сторону, она отправилась в буфетную воровать сласти. Скоро вернулась она в зал, показала Володину пару персиков, нагло ухмыльнулась и сказала...
По углам виднеются молодые благообразные
мужчины: тихое искательство светится в их взорах; безмятежно тихо, хотя и вкрадчиво, выражение их лиц; множество знаков отличия тихо мерцает на их
грудях. Беседа ведется тоже тихая; касается она предметов духовных и патриотических,"Таинственной капли"Ф. Н. Глинки, миссий на Востоке, монастырей и братчиков в Белоруссии.
Заверещала притихшая под выстрелами Глаша и, придерживая выскочившую
грудь, выбросилась наружу и бестолково заметалась в толпе
мужчин, плакала и кричала, уже никого не боясь...
Холодна, равнодушна лежала Ольга на сыром полу и даже не пошевелилась, не приподняла взоров, когда взошел Федосей; фонарь с умирающей своей свечою стоял на лавке, и дрожащий луч, прорываясь сквозь грязные зеленые стекла, увеличивал бледность ее лица; бледные губы казались зеленоватыми; полураспущенная коса бросала зеленоватую тень на круглое, гладкое плечо, которое, освободясь из плена, призывало поцелуй; душегрейка, смятая под нею, не прикрывала более высокой, роскошной
груди; два мягкие шара, белые и хладные как снег, почти совсем обнаженные, не волновались как прежде: взор
мужчины беспрепятственно покоился на них, и ни малейшая краска не пробегала ни по шее, ни по ланитам: женщина, только потеряв надежду, может потерять стыд, это непонятное, врожденное чувство, это невольное сознание женщины в неприкосновенности, в святости своих тайных прелестей.
— Да, — сказала Суламифь задумчиво, — может быть, и правда, что человек никогда не поймет этого. Сегодня во время пира на моей
груди было благоухающее вязание стакти. Но ты вышел из-за стола, и цветы мои перестали пахнуть. Мне кажется, что тебя должны любить, о царь, и женщины, и
мужчины, и звери, и даже цветы. Я часто думаю и не могу понять: как можно любить кого-нибудь другого, кроме тебя?
Бешметев действительно никаким образом не мог быть отнесен по своей наружности к красивым и статным
мужчинам: среднего роста, но широкий в плечах, с впалою
грудью и с большими руками, он подлинно был, как выражаются дамы, очень дурно сложен и даже неуклюж; в движениях его обнаруживалась какая-то вялость и неповоротливость; но если бы вы стали всматриваться в его широкое бледное и неправильное лицо, в его большие голубые глаза, то постепенно стали бы открывать что-то такое, что вам понравилось бы, очень понравилось.
Мужчина оглянулся и вскочил. Это был костлявый, узкоплечий человек, со впалыми висками и с плоскою
грудью. Глаза у него были маленькие, глубокие, с темными кругами, нос длинный, птичий и немножко покривившийся вправо, рот широкий. Борода у него двоилась, усы он брил и от этого походил больше на выездного лакея, чем на чиновника.
Я не могу перечесть это письмо; оно у меня вырвалось невольно, как стон. Я не могу ничего прибавить, ничего рассказать… Дай срок: я приду в себя, овладею своею душою, я буду говорить с тобою, как
мужчина, а теперь мне бы хотелось прислонить мою голову к твоей
груди и…
Но почему же нам не смешна женщина, стыдящаяся обнажить перед
мужчиною колено или живот, почему на балу самая скромная девушка не считает стыдным явиться с обнаженною верхнею половиною
груди, а та, которая обнажит всю
грудь до пояса, — цинична?
Еще половины песни не пропели, как началось «раденье». Стали ходить в кругах друг зá другом
мужчины по солнцу, женщины против. Ходили, прискакивая на каждом шагу, сильно топая ногами, размахивая пальмами и платками. С каждой минутой скаканье и беганье становилось быстрей, а пение громче и громче. Струится пот по распаленным лицам, горят и блуждают глаза,
груди у всех тяжело подымаются, все задыхаются. А песня все громче да громче, бег все быстрей и быстрей. Переходит напев в самый скорый. Поют люди Божьи...
Мой счетчик в
груди застучал бешено, упал на пол и почти разбился, когда наконец я узнал
мужчину, — о, это был Магнус, только Магнус, милый Фома, отец, будь он проклят с своими отеческими объятиями!
Кате стало весело, и смех неудержимо забился в
груди: да неужели это, правда, смерть? И неужели бывает так смешно умирать? Она хохотала, острила, рассказывала смешные вещи. И что-то легкое было во всем теле, поднимавшее от земли, и с смеющимся интересом она ждала: десяток сильных
мужчин окружит ее; поведут куда-то, наставят ружья на нее. И им не будет стыдно…
— В этом и слабость ваша. Вместо того, чтоб убеждать, — колено на
грудь и нож в живот. Двое вас тут
мужчин против меня одной, — а какие у вас доводы? Нож в живот, пожалуйте в Особый Отдел!
Пошел к десяти. Было слякотно и холодно, черные тучи на болезненно-бледном небе; несмотря на ветер, стоял легкий туман. Бульвар был безлюден. Только на крайней скамеечке сидела парочка, тесно друг к другу прижавшись; рука
мужчины была под кофточкой девушки, на ее
груди. Я отшатнулся. В девушке я узнал мою Гретхен. Печерников, крепко ее прижимая к себе, смотрел на меня хохочущими глазами.
— Что ж?.. я маскарады лю-блю-ю, — протянул директор и быстро опустил голову вниз, к
груди Палтусова. — Люблю. Это развлечение по мне. День-деньской здесь в банке-то этой, — сострил он, — ровно рыжик в уксусе болтаешься, одурь возьмет!.. Ни на какое путное дело не годишься. Ей-ей! В карты я не играю. Ну и завернешь в маскарад.
Мужчина я нетронутый… Жених в самой поре. Только еще тоски не чувствую.
Портретной была большая комната, выходившая окнами в сад; с ее стен улыбались всевозможные дамы и
мужчины разных возрастов и в самых разнообразных костюмах. Дамы, изображенные на портретах, были в необыкновенно широких платьях и странных прическах, с розанами в волосах; у
мужчин были необычайно нарядные мундиры со звездами на
груди, а у двух-трех, наиболее важных на вид, были даже белые косы, спускавшиеся до плеч.
Слегка шумя своею белою бальною робой, убранною плющем и мохом, и блестя белизной плеч, глянцем волос и бриллиантов, она прошла между расступившимися
мужчинами и прямо, не глядя ни на кого, но всем улыбаясь и как бы любезно предоставляя каждому право любоваться красотою своего стана, полных плеч, очень открытой, по тогдашней моде,
груди и спины, и как будто внося с собою блеск бала, подошла к Анне Павловне.
Эта рослая, дородная красавица с душою младенца, с силою
мужчины, с
грудью, которая должна бы вскормить богатыря, теперь напоминала невиннейшую пансионерку, которая, вознаграждая себя за год стеснения, тешится однодневной свободой отпуска.
Когда вода в Ниле стояла низко в ту пору года, когда ей уже было время разлиться, тогда по всей стране египетской от Филэ до Александрии ощущалось повсеместное терзательное беспокойство: все страшились бесхлебья и ходили унылые и раздраженные, многие надевали печальные одежды с неподрубленными краями, передвигали пояса с чресл высоко на
грудь — к месту вздохов, нетерпеливые женщины рвали на себе волосы, а задумчивые
мужчины безмолвно смотрели унылыми глазами с повисшими на ресницах слезами.
Как не верилось двадцать лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где-то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать
грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым
мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.